SOTAvision публикует подробности громкого уголовного дела о «массовых беспорядках с целью свержения власти». Одиннадцать человек из разных городов России, многие из которых впервые узнали о существовании друг друга только на суде, получили по его итогам длительные сроки заключения.
5 сентября 2021 года двое приятелей подъехали к центральному магазину «Детский мир». По плану они должны были подняться на шестой этаж и оказаться на смотровой площадке. Всю Москву оттуда не разглядеть, низковато, зато вид на здание ФСБ (знаменитую «Лубянку», которая ровно напротив) — идеальный, в окна можно заглядывать. С собой у приятелей был баннер, на котором крупными буквами значилось: «18.09.2021. 14:00. Россия, выходи. Революция. Долой продажную власть». Однако развернуть его не удалось: «революционеров» ждали и скрутили сразу же.
На следующий день Мещанский суд Москвы отправил задержанных в спецприемник на 15 суток. Тогда из СМИ стали известны их имена — Дмитрий Чебанов и Никита Крещук. На свободу они уже не вышли: из «Мневников» обоих увезли в СИЗО.
А 16 сентября были задержаны, по версии следствия, их «подельники». Сразу девять человек: Жанна Чернова, Алексей Курлов, Дмитрий Ламанов, Ильдар Садриев, Игорь Кузнецов, Мария Платонова, Вячеслав Абрамов, Алексей Яночкин и Игорь Нагибин. Все они станут фигурантами уголовного дела об организации массовых беспорядков с целью свержения власти. Следствие утверждало, что люди разных возрастов и профессий, живущие в сотнях, а иногда и в тысячах километрах друг от друга, объединившись через телеграм-канал «Что делать!», всерьез угрожали покою целой страны.
Судебный процесс шел в закрытом режиме почти три года. Посадили всех.
Бить или не бить
Москвич Дмитрий Чебанов создал телеграм-канал «Что делать!», не скрывая своих намерений: объединить как можно больше оппозиционно настроенных людей по всей России и создать с их помощью сеть региональных чатов, через которые сначала проводить небольшие акции протеста (во всех городах, в одно и то же время), а затем, когда благодаря шумихе к «движению» присоединится достаточное количество сторонников, организовать масштабную всероссийскую акцию. Ее итогом, по планам Чебанова, должны были стать «честные выборы» и «смены власти». В одном из своих воззваний он выразил уверенность: когда силовики (включая армию) увидят тех, кто идет их «бить» — они испугаются, «побросают дубинки и щиты» и «перейдут на сторону народа».
Слово «бить» — единственное в постах Чебанова, напоминающее о насильственных действиях. Куда чаще он подчеркивал важность мирного протеста и невыхода за его рамки. Публикуя в телеграм-канале свой план, он рассчитывал, что сторонников движения (поскольку они не будут прибегать к насилию) смогут задерживать только по административным статьям.
Есть, правда, другой чувствительный момент в интернет-высказываниях Чебанова — это призыв «собирать доступные данные о сотрудниках государственных органов» и тех, кто «способствует беспределу»: начиная от учителей, которые фальсифицируют выборы, заканчивая «Ротенбергами и Ковальчуками». Полные имена, места жительства и работы, фотографии, номера телефонов, марки и номера машин.
«Информацию будем использовать для достижения наших целей. Каким образом — решим все вместе, в подходящее для этого время», — писал Чебанов.
К слову, лингвистическая экспертиза не обнаружила в посте призывов к суду Линча. В ее выводах содержится лишь туманная формулировка о «побуждении к осуществлению неконкретизированных действий, допускающих применение насилия».
Кент с кнопкой
Поначалу у Чебанова все шло по плану: ему удалось создать свыше двадцати региональных телеграм-каналов и чатов (их администраторами часто становились совершенно незнакомые ему люди, откликнувшиеся на его призыв). Но однажды — классика подобных уголовных дел — в одном из чатов появился тот, кто впоследствии станет ключевым свидетелем обвинения.
Чебанов вспоминает, что «Нео» (интернет-ник провокатора) сперва был просто подписчиком канала «Что делать!». Позже, по мере развития ресурса и появления региональных чатов, он сам попросился стать модератором. Чебанов согласился, поскольку уже «не справлялся с нагрузкой» и ему нужны были помощники. «Я никогда не рассматривал применение насилия как способ политической борьбы, — говорит он. — Поэтому давал указания модераторам удалять любые провокационные комментарии. В этом смысле «Нео» не вызвал у меня подозрений».
При этом, вспоминает Чебанов, однажды «Нео» в личной переписке все же задал ему несколько провокационных вопросов. Диалог, со слов создателя «Что делать!», выглядел так:
— Ну мы же будем применять радикальные действия?
— Нет, не мы.
— Что в итоге-то предлагаешь?
— Основная задача — объединение людей с разными оппозиционными взглядами. Это главное.
На суде выяснится, что «Нео» — не кто иной, как заместитель начальника Центра по противодействию экстремизму Республики Башкортостан по фамилии Диронов. В судебном приговоре прямым текстом говорится, что он сам «высказывал агитационные речи экстремистской направленности, ярко и прямо, в красках и эмоциях подбивал других к совершению противоправных действий». Однако суд не счел это подстрекательством.
Еще один «мистер икс» в уголовном деле — петербуржец Вячеслав Абрамов под ником «Кент Бесподобный». Согласно материалам следствия, он создал чат, в котором обсуждались «диверсионные вылазки», поджоги офисов «Единой России» и даже захват воинской части. Правда, создал он его уже после задержания Чебанова и Крещука на Лубянке.
Чебанов утверждает, что узнал о существовании чата лишь во время ознакомления с томами уголовного дела. Сам Абрамов при этом дал признательные показания и оформил явку с повинной.
Я дам вам парабеллум
Вообще же из одиннадцати человек, оказавшихся на скамье подсудимых, лишь четверо были знакомы друг с другом не только по переписке. Никита Крещук, которого задержали на Лубянке вместе с Чебановым, впервые встретился с ним в январе 2021 года в автозаке. Жанна Чернова, держательница QIWI-кошелька для пожертвований, была сожительницей Чебанова. Он, кстати, уверен, что ее сделали обвиняемой только для оказания на него давления. Чернова и сама поясняла: кошелек создала по просьбе Чебанова, не вникая в суть, политику с ним не обсуждала, и даже когда оказывалась свидетельницей встреч сожителя с кем-нибудь из его знакомых, — ждала поодаль, не вступая в разговоры. Так, например, было и во время встречи Чебанова с еще одним фигурантом дела — Алексеем Курловым. Тот, будучи подписчиком «Что делать!», выразил желание стать модератором московского чата, после чего интернет-знакомые развиртуализировались, благо оба жили в Москве.
Остальные же подсудимые друг с другом только «чатились». Но именно фрагменты их переписок, зачастую очевидно шутливых, легли в основу уголовного дела. Например, однажды BigBoar, отвечая «Вовану Забивному», написал, что даст ему «самый большой пулемет», называя при этом «зайкой» и умоляя не расстраиваться по мелким бытовым поводам. Эксперт счел это «признаком планирования оказания вооруженного сопротивления представителям власти».
Краснодарец под ником BigBoar, Ильдар Садриев, на суде утверждал, что вступил в чат просто в поисках знакомств. В это вполне можно поверить, поскольку пользователь «Вован Забивной», которого Садриев назвал «зайкой», — девушка.
Просто Мария
О ней разговор особый, поскольку представить, что совсем еще молодая (на момент ареста ей было 20 лет) студентка Высшей школы экономики Мария Платонова готовила массовые беспорядки и представляла опасность для власти Владимира Путина, совсем уж сложно.
Следствие считает, что именно Платонова отправляла текстовые и аудиосообщения с аккаунта «Вован Забивной». Она категорически отрицает не только это, но и то, что вообще когда-либо состояла в чатах «Что делать!». Судя по контексту сообщений, пользователь с ником «Вован Забивной» находился в Челябинске, в то время как Платонова уже училась в Москве.
Дмитрий Чебанов также уверен: Мария Платонова не имела никого отношения к телеграм-каналу, а экспертиза аудиосообщений, проведенная следствием «на слух» и распознавшая якобы именно ее голос, была сфальсифицирована.
Изучив тома уголовного дела, Чебанов стал настаивать на том, что Платонова стала жертвой топорной работы силовиков: ее перепутали с другим человеком, а исправлять не стали. В 2016 году Платонова зарегистрировала на номер челябинского оператора аккаунт под своим именем во «ВКонтакте». Через некоторое время номером она пользоваться перестала, и он был передан другому абоненту, но страница во «ВКонтакте» под именем Марии осталась привязана именно к нему. Следователи, как считает Чебанов, пошли по самому легкому пути: по номеру телефона пробили фамилию в соцсети, а для суда сфальсифицировали фоноскопическую экспертизу.
Многое из судебных материалов подтверждает эту версию. Одна из свидетельниц, жительница Челябинска Кристина (имя изменено в целях ее безопасности), напрямую признала, что состояла в чате «Что делать!» и с января по август 2021 года писала в нем под ником «Вован Забивной». После этого аккаунт якобы кто-то взломал.
Марии Платоновой вменяли пользование этим аккаунтом с 1 августа по 17 сентября. Все это время девушка находилась в Москве, что подтверждается детализацией мобильных звонков. Однако ровно в этот период, 5 сентября, в региональном чате «Что делать Челябинск!» появилось видео с одной из протестных акций, проходивших в городе. Снято и опубликовано оно было «Вованом Забивным».
Кроме того, вечером 19 сентября «Вован Забивной» писал, что был в Центральном городском суде Челябинска. Двумя часами ранее сигнал с мобильного телефона Кристины был зафиксирован как раз вблизи этого места. Платонова на тот момент и вовсе уже была задержана. Ее телефон, согласно протоколу обыска, был изъят ранним утром 16 сентября.
Забегая вперед, отметим: ни один из этих фактов суд не счел доказательством непричастности Платоновой к делу.
Связанные одной целью
Почему следствие так вцепилось в Платонову — остается только гадать. Возможно, для того, чтобы возрастной и социальный состав «преступной группы» был максимально разнообразным. Действительно, на скамье подсудимых в итоге окажутся люди, которых между собой, кажется, не может связать ничего, кроме условного несогласия с действующей властью (напомним, что в уголовном деле создатель «Что делать!» Чебанов представлен человеком, который одержим мечтой объединения всех слоев общества).
Обвиняемые подобраны будто специально: от томича Игоря Кузнецова, 55-летнего корреспондента RusNews, который, по его словам, подписался на чат «Что делать Томск!» для сбора материала для статьи, до новгородца Дмитрия Ламанова, которому на момент ареста не было и тридцати и который без задней мысли явился по вызову на встречу с сотрудником полиции, после чего и был задержан. От живущего за городом пенсионера из Сочи Игоря Нагибина, которому, по его словам, оперативники во время обыска подбросили ружье, до ветерана реальных боевых действий, красноярца Алексея Яночкина.
С обвинением Яночкина при этом тоже не все просто. Как рассказывает Дмитрий Чебанов, свидетель обвинения Харитонов, давший показания против ветерана, попался на наркотиках и был фактически заложником в руках силовиков. Следователи воспользовались им для получения (точнее — для подписания) той информации, которую сами же и подготовили. По показаниям Харитонова, он помогал Яночкину испытывать «коктейль Молотова» в лесу. Однако в протоколах масса нестыковок: например, из одних показаний следует, что «испытания» прошли успешно, а из других — что зажигательная смесь не загорелась.
Правда или действие
Что бы ни обсуждали участники чатов «Что делать!», любому здравомыслящему человеку очевидно: между болтовней в интернете и реальными действиями пролегает, за редким исключением, пропасть. Тот же Дмитрий Чебанов говорит, что лингвистическим экспертизам не удалось установить в его речах и текстах ничего, кроме призывов к объединению и выходу на улицы. Тем не менее, судили всех по статье о массовых беспорядках. Суд счел «несостоятельными» доводы защиты о том, что ответственность за склонение и вовлечение в какие-либо действия может наступать только в случае их фактического возникновения.
Допрошенные на суде подписчики канала «Что делать!» также в один голос говорили, что размещенные посты не вызывали у них ни желания устроить беспорядки, ни чувства ненависти к действующей власти (подсудимым также вменили разжигание ненависти). Но и это на вердикт не повлияло: суд счел это «субъективной оценкой».
«Объективная» же такова:
Дмитрий Чебанов, 1977 года рождения, Chednotdead — 7 с половиной лет колонии общего режима. На свободе у него остались двое детей.
Жанна Чернова, 1982, «Дикая» — 5 лет и 2 месяца колонии общего режима. На свободе осталась дочь.
Игорь Кузнецов, 1964, «Сибиряк Вольный» — 6 лет колонии общего режима.
Игорь Нагибин, 1959, Ingwar — 8 лет колонии общего режима.
Мария Платонова, 2001, — 5 лет и 2 месяца колонии общего режима с отсрочкой исполнения наказания на 14 лет в связи с беременностью.
Дмитрий Ламанов, 1992, MurakamiMorpheus — 6 лет колонии общего режима. На свободе остался сын.
Алексей Яночкин, 1979, «Гром» — 6 лет колонии общего режима. На свободе осталась дочь.
Алексей Курлов, 1991, «Инквизитор» — 6 лет колонии общего режима.
Никита Крещук, 1998, «Вонгич» — 6 годам колонии общего режима.
Вячеслав Абрамов , 1986, «Кент Бесподобный»; Ильдар Садриев, 1991, BigBoar — по 6 с половиной лет колонии строгого режима из-за наличия судимостей. У Садриева на свободе осталось трое детей.
В ноябре 2024 года апелляционный суд оставил все приговоры в силе.
