После подавления политических протестов против фальсификации президентских выборов 2020 года, согласно исследованиям Института развития и социального рынка для Беларуси и Восточной Европы, страну покинули не менее 10% активного трудоспособного населения. Одним из основных направлений новой волны эмиграции белорусов была Литва.
В надежде на смягчение западных санкций, негативно влияющих на экономику Беларуси, с лета 2024 года Александр Лукашенко начал выпускать из лагерей и тюрем некоторых участников протестов.
Крайняя «акция милосердия» главы белорусского режима состоялась 11 сентября этого года, когда в результате договоренности с президентом США Дональдом Трампом из белорусских колоний и тюрем были освобождены 52 политзаключенных, которых затем вывезли на территорию Литвы. При этом один из лидеров белорусской оппозиции Николай Статкевич отказался покидать страну и пешком вернулся в Беларусь.
Корреспондент SOTAvision пообщалась с некоторыми из вынужденных белорусских политэмигрантов и узнала, как складывается их судьба в Литве.
Автор: Анна Плотникова
«Когда в Беларусь вернется Конституция, тогда и я вернусь»
Имя председателя Гомельского отделения правозащитного движения «Весна» Леонида Судаленко стало известно за пределами Беларуси в начале 2021 года, когда его арестовали по обвинению в организации массовых беспорядков. В мае того же года его удостоили международной премии «Человек человеку», которая присуждается лицам, внесшим «значительный вклад в продвижение прав человека, демократии и ненасильственных методов решения общественно-политических конфликтов».
3 ноября 2021 года Судаленко приговорили к трем годам исправительной колонии. Сразу после оглашения приговора Комиссар Совета Европы по правам человека Дуня Миятович призвала власти Беларуси прекратить репрессии против гражданского общества республики, напомнив, что Беларусь имеет международные обязательства по соблюдению прав человека и обеспечению верховенства права. Приговор Леониду Судаленко и волонтерке гомельского отделения «Весны» Татьяне Ласице еврокомиссар назвала «очередной иллюстрацией репрессий, применяемых против правозащитников в Беларуси после проведения президентских выборов в августе 2020 года».
Полностью отбыв срок, в августе 2023 года Судаленко вышел из колонии и вскоре покинул Беларусь. Политику администрации президента США Дональда Трампа по освобождению белорусских политзаключенных он рассматривает как вынужденные уступками диктатору для вызволения из тюрем людей, находящихся под угрозой смертельной опасности.
«Да, Дональд Трамп лично звонил Лукашенко и писал хвалебные твиты в его адрес, называя его “великим лидером”. Хотя, конечно же, Трамп прекрасно понимает, кто такой Лукашенко и знает какова цена его 30-летнего правления в Беларуси. Но, поставив перед собой амбициозную задачу освободить 1300 белорусских политзаключенных, а именно эту цифру называл Трамп в разговоре с диктатором, американский президент не жалеет для него “сладких” и теплых слов», — аргументирует свою позицию белорусский правозащитник.
Он подчеркивает, что даже если из тюремных камер выйдут все узники Лукашенко, это не будет означать признания действующей власти в Беларуси на Западе. Несмотря на частичное смягчение санкций — например, отмену запрета на обслуживание самолетов авиакомпании «Белавиа» с использованием запчастей Boeing, — воздушное пространство Европы по-прежнему остается закрытым для белорусской гражданской авиации. Тем не менее благодаря этой уступке на свободу вышли около 400 политзаключенных.
«Фактически можно говорить о том, что Трамп спас здоровье, и, я не побоюсь этого слова, жизни этих людей. Особенно это важно в тех конкретных кейсах, где сроки 10 и более лет», — говорит Судаленко.
Говоря о заключенных с длительными сроками, правозащитник приводит в пример своего друга и соратника Алексея Беляцкого, основателя правозащитного центра «Весна», которого приговорили к 10 годам колонии в 63 года. По словам Суздаленко, состояние Беляцкого вызывало серьезные опасения, поэтому его сторонники приветствуют действия Трампа, направленные на освобождение политзаключенных.
Правозащитник вспомнил и ряд других белорусских политзаключенных, которые до сих пор находятся в тюрьмах: Марию Колесникову, Виктора Бабарико и его сына Эдуарда, Павла Северинца, Максима Знака и Анджея Почобута, которому на днях была присуждена Премия «За свободу мысли» имени Сахарова. При этом некоторые из белорусских узников совести, в том числе и те, с которыми Судаленко знаком лично, содержатся в режиме «инкоммуникадо» — без связи с внешним миром, и об их состоянии ничего неизвестно.
На вопрос, надеется ли он когда-нибудь вернуться в Беларусь и при каких условиях это может произойти, Леонид Судаленко отвечает утвердительно: «Когда в страну вернется Конституция, а законы будут соблюдаться, тогда в Беларусь и я вернусь».
В июне 2024 года белорусский суд заочно приговорил правозащит заочно приговорил правозащитика к пяти годам колонии. В этом году против него возбудили еще три уголовных дела. По его словам, белорусские власти хотят вновь посадить его за то, что он не молчит и говорит правду.
«Я нахожусь в коммуникации со следственным комитетом, с генпрокуратурой, с судьями, с милицией, с чиновниками и всегда им пишу, что вернусь в страну вместе с конституционной законностью. Когда все эти обвинения против меня будут сняты и когда Лукашенко прекратит репрессии», — говорит Судаленко.
В конце разговора он рассказал об одном примечательном заочном диалоге, который произошел после освобождения Сергея Тихановского.
«Я связался с представителем белорусского режима Юрием Воскресенским — он входит в комиссию по помилованию при генеральном прокуроре Андрее Шведе. Я задал ему вопрос: “Почему я не могу вернуться в свою страну, ведь я отбыл срок? Почему я не могу жить со своей семьей в своей стране, воспитывать своего несовершеннолетнего сына?” Он ответил: “Леонид, смотри — ты приедешь, работать на завод ты не пойдешь, ты будешь дальше шатать режим, мы тебя должны будем опять посадить в тюрьму. Зачем тебе это надо? Пересиди в Литве это лихое время, потому что сейчас мы спасаем страну”.
По словам Судаленко, Воскресенский также заявил, что если бы Виктор Янукович «не оплошал» и расстрелял на Майдане 100–200 человек, то сейчас в Украине не гибли бы миллионы людей.
«То есть, по его словам, если мы будем “шатать белорусский режим”, то у нас будет то же самое, что и в Украине — будут погибать миллионы белорусов.“Так лучше мы будем вас репрессировать путем вытеснения из страны”, — сказал он»
«Я подумала: “Да, я ни в чем не виновата. Но чтобы иметь возможность остаться в Беларуси — я отсижу”»
Лариса Щирякова прекратила сотрудничество с телеканалом «Белсат» в июле 2021, а с правозащитным сайтом «Гомельская весна» — в начале 2022 года, после того как оба ресурса были признаны «экстремистскими». Она решила, что продолжать с ними трудовые отношения небезопасно и официально заявила, что уже не является журналисткой. Следующие несколько месяцев женщина вообще нигде не работала. В августе того же года начала заниматься этническими фотосессиями — у нее была большая коллекция традиционных костюмов Гомельского региона.
Осенью Лариса поступила в университет и начала изучать психологию. В это время белорусские силовики арестовали Евгения Меркиса — ее бывшего коллегу по телеканалу «Белсат». По ее словам, в тот момент она начала осознавать, что «снаряды падают рядом», но оставалась в стране.
«Я понимала, что все может закончиться посадкой, но я приняла решение все-таки сесть. Я в таком одностороннем порядке заключила с режимом такое соглашение. Режим, конечно, про это не знал. Я подумала: “да, я ни в чем не виновата, но, чтобы иметь возможность остаться в Беларуси, жить в Беларуси, я отсижу. Знаете, подавитесь, а я отсижу”.
Ларису Щирякову арестовали 6 декабря 2022 года и обвинили в «дискредитация Республики Беларусь» за высказывания в интервью «Белстату» и другим СМИ, где она говорила о массовых нарушениях прав человека в стране, диктатуре, сфабрикованных делах и зачистке медийного поля.
«Я считаю, что это просто критика правительства. Я реализовывала свое право на свободу высказывания. Но почему-то меня за это судили. Это была первая моя статья — по ней мне дали полтора года», — рассказывает Лариса.
Позднее ей предъявили вторую статью, за «содействие экстремистской деятельности». В качестве доказательств использовались материалы, написанные ею еще до того, как «Гомельскую весну» признали экстремистской. По этой статье дали еще три года. В итоге получилось 3,5 года, которые Лариса отбыла в колонии общего режима в Гомеле.
В заключении Лариса столкнулась с серьезными проблемами со здоровьем:
«У меня климакс, и это очень сильно усложнило мою жизнь в колонии, потому что у меня раз в месяц были такие приступы, очень большая слабость, сонливость. Голова болела, падало давление. Мне очень хотелось лечь, но лечь было невозможно, потому что ни один доктор не даст тебе больничный из-за того, что у тебя на фоне климакса такое состояние. Максимум могут дать таблетку, но таблеток никаких нет, чтобы купировать это состояние».
Иногда Ларисе приходилось работать при слабом состоянии, сидеть за швейной машинкой и шить изделия. Она вспоминает как валилась под ленту, ложилась на пол, потому что не могла продолжать: «Это, конечно, очень тяжело было — попасть туда в таком уязвимом состоянии».
Сообщение об освобождении и о насильственном вывозе за пределы Беларуси застало женщину врасплох. По словам Ларисы, она не хотела никуда уезжать, колония, где она сидела, находилась в получасе ходьбы от ее дома, и в целом она не так представляла себе свое будущее.
«И, конечно, когда меня привезли сюда (в Литву), у меня из вещей было только то, что носила в колонии, какая-то страшная черная одежда. Ну, правда, я надела свои джинсы, но они два года пролежали на складе и пахли подвалом. Я себя ощущала просто каким-то бомжом. У меня не было ни денег, ни вещей. Естественно, рядом не было моих родных: ни папы, ни сына, ни сестры», — вспоминает бывшая узница.
Пережить первые потрясения ей помогли встречи со знакомыми активистами и журналистами из Минска, Гомеля и Жлобина, с которыми она общалась до ареста в Беларуси. Соратники сразу стали помогать женщине. Привезли ей новый телефон и одежду, в которой она ходит по сей день. Оказали материальную помощь и купили продукты: «Меня сразу же окружили солидарностью, и, конечно, это очень-очень сильно помогло. Тебе предлагают какие-то пожертвования. Друзья какие-то деньги предлагают, кто-то дарит сертификат на стрижку, педикюр, маникюр, на сеансы массажа. Есть такая организация — “Допомога”, они очень сильно помогли, и я очень признательна им. Продукты сразу дали и вещи. Ну, просто супер!».
Сейчас Лариса живет в Вильнюсе и говорит, что ее жизнь налаживается. По ее словам, она просто «перестроила маршрут» и продолжила жить: «Был один маршрут, сейчас другой. Но жизнь продолжается. И надо жить, надо строить планы, надо получать удовольствие от жизни. Реализовываться уже в новой реальности, в новой ситуации».
«Я буду продолжать бороться за освобождение Беларуси»
Бывший политзаключенный и координатор гражданской кампании «Европейская Беларусь» Евгений Афнагель рассказывает, что его и двух его друзей — Андрея Войнича и Павла Юхневича — задержали 25 сентября 2020 года. В тот же день им предъявили обвинение по статье 293, часть 2 Уголовного кодекса Беларуси — «Подготовка массовых беспорядков». Афнагеля приговорили к 7 годам заключения, его друзья получили от 5 до 7 лет.
Небольшую часть срока он отбыл в Новополоцкой колонии, но затем его перевели в так называемую «крытую тюрьму». «Там условия были тяжелее, и туда обычно переводят тех, кого называют злостными нарушителями правил внутреннего распорядка», — вспоминает он.
В этих условиях заключенные круглые сутки находятся в камере, а прогулка разрешена лишь раз в день. Передачи и свидания запрещены, однако раз в месяц можно было позвонить родственникам на 15 минут. Временами Евгений получал статус «инкоммуникадо» — его лишали связи с внешним миром и родными, письма не доходили месяцами. Лишь после встреч с адвокатом ситуацию удавалось решить.
По словам Афнагеля, с питанием в тюрьме проблем не было, однако «для полноценной жизнедеятельности этого явно было недостаточно». Занимать себя приходилось чтением книг, написанием писем и редким общением с коллегами по несчастью. В душ можно было попасть лишь раз в неделю. За пять лет заключения у Евгения не возникало необходимости в срочной медицинской помощи, однако, по его словам, из разговоров со знакомыми и по свидетельствам как политических узников, так и «бытовиков», он знает, что с оказанием медицинской помощи белорусским заключенным существуют «очень серьезные проблемы».
«Если болит голова, если ты простужен, или даже какое-то более серьезное заболевание, звучит вполне обычный ответ: “ходить можешь, значит, все в порядке, значит, не болен”. Но, конечно, иногда, если сотрудники администрации видят, что действительно там все очень серьезно, тогда минимальная, подчеркну — минимальная !!! — медицинская помощь, таблетка какая-нибудь, бинт, если порез есть, могла быть. Но с этим очень большие, очень серьезные проблемы были у всех заключенных, кто с этим сталкивался», — рассказывает бывший узник.
Евгений отмечает, что на данный момент непонятно, считается ли он в Беларуси до сих пор заключенным, поскольку никаких документов об освобождении ему не выдали.
Из 51 человека, которые были вывезены с территории Беларуси 11 сентября, у 13 были конфискованы паспорта. Этих 13 человек, включая Николая Статкевича, вечером 10 сентября доставили в тюрьму КГБ, известную как «Американку». Именно в тот момент, по словам Афнагеля, они начали догадываться о предстоящем вывозе из страны.
«Если в отношении большинства политзаключенных, которые, когда были вывезены в Литву, это были паспорта, то в отношении нас были переданы бумажки формата А4, на которых была фотография и просто подтверждение, что человек на фотографии — это человек с соответствующим именем и фамилией. Это все документы, которые мы получили и то опосредованно через литовцев от белорусской стороны», — рассказывает он.
В настоящее время Евгений Афнагель и другие белорусские политзаключенные подали заявления для получения вида на жительство в Литве и ждут решения властей.
На вопрос о планах на будущее Евгений отвечает кратко и весьма конкретно:
«Естественно, я буду продолжать бороться за свержение диктатуры, за освобождение Беларуси. К этому сейчас добавился еще такой личный момент. Я хочу вернуться в Беларусь и жить в Беларуси. Поэтому мотивации для продолжения деятельности у меня стало больше».
«Забастовка очень многое бы решила»
Андрей Войнич также оказался в группе политзаключенных, насильно вывезенных 11 сентября в Литву. Ранее он вместе с командой «Европейской Беларуси» занимался подготовкой к парламентским выборам 2019 года и был кандидатом в депутаты Палаты представителей Национального собрания.
«Белорусов здесь много. Причем как тех, которые приехали после 2020 года, так и тех, которые жили здесь до этого. Разумеется, мы общаемся с разными ребятами и девушками. И, разумеется, с самого первого дня поддержка ощутимая — как моральная, так и в какой-то степени материальная. И не только от людей, которых я, скажем так, знал, но и от тех, существования которых я даже не предполагал», — рассказывает бывший узник.
Вспоминая события 2020 года, Андрей подчеркивает, что, по его мнению, они все сделали правильно. Единственное, чего добиться не удалось — это остановки рабочих процессов в стране и забастовки по всей республике: «Я очень сожалею, что те, кто сейчас себя позиционируют как лидеры, в то время либо ничего не говорили, либо говорили, что не надо никаких забастовок. А забастовка, мне кажется, очень многое бы решила. Вот это боль моей души».
Оставшихся в Беларуси Андрей Войнич призывает не опускать руки, не бояться и идти до конца: «Потому что, как говорят в народе: “на понурую лошадь легче седло накинуть”. Все будет нормально, но нужна консолидация, нужен совместный труд над достижением лучшей жизни в нашей стране без нынешнего режима. И идти за настоящими оппозиционными лидерами».
«Режим всеми путями ищет возможностей для примирения с Западом. Это говорит о том, что он висит на волоске»
Активист «Европейской Беларуси» Дмитрий Козлов, известный по Instagram-блогу «Серый кот», рассказывает, что до 2015 года политикой не интересовался. Все изменилось после принятия в Беларуси так называемого «Декрета о тунеядстве».
«Тогда я понял, что в стране есть очень и очень серьезные проблемы. И стал следить за событиями — что пишут, что говорят. В итоге втянулся в политику, посмотрел, что оппозиция делает свободные СМИ, и они как раз-таки освещали события в правильном ключе. Поэтому, конечно, я оказался на той стороне, потому что иначе и быть не могло. И дальше пошло-поехало», — говорит Дмитрий.
Он начал вести политический блог в YouTube, делал репортажи с митингов, снимал встречи и акции гражданских инициатив.
В 2019 году ему предложили баллотироваться в Палату представителей. Его зарегистрировали от 25-го Оршанского городского избирательного участка, однако перед самым голосованием сняли с выборов «за использование недопустимых лозунгов». Тем не менее мужчина считает этот опыт важным и крайне интересным для него, как для политического блогера.
В декабре 2019 года Дмитрий принял участие в акциях против подписания так называемых «33 дорожных карт» по интеграции Беларуси и России. За это он получил 120 суток ареста, но был освобожден раньше срока. Позднее вступил в инициативную группу по выдвижению Светланы Тихановской кандидатом в президенты. В итоге 10 июня 2020 года его задержали сначала по административному делу, назначив 20 суток ареста, а затем взяли под стражу уже по уголовному делу и далее приговорили к пяти годам колонии.
Первое время Дмитрий провел в ИК-2 города Бобруйска, в колонии усиленного режима. «Каждый день был, фактически, как предыдущий, все однообразно, один день на другой похож. Это было просто как “День сурка” и ожидание, того, что когда-то что-то изменится», — вспоминает бывший узник.
Затем был новый суд, на котором активисту добавили еще год по обвинению в «злостном неповиновении администрации исправительного учреждения». Козлова перевели в ИК-20 города Мозыря.
После договоренностей между Дональдом Трампом и Александром Лукашенко его освободили и принудительно депортировали в Литву.
Соотечественников, которые остаются в Беларуси, Дмитрий призывает не сдаваться и не отчаиваться. Он отмечает, что за пять лет среди белорусских демократических сил произошел большой регресс, но это не повод для демотивации:
«Я уже не раз в разных интервью замечал, что кризис — это всегда время возможностей. И сейчас я вижу очень большие возможности. Новости приходят, связанные с режимом, с экономикой, которая достаточно истощена. Режим всеми путями ищет хоть каких-то возможностей для примирения с Западом. Это говорит о том, что он висит на волоске, что денег не хватает. Это значит, что открываются большие возможности. Здоровье Лукашенко тоже не особо обнадеживает и его соратников, и его самого. Видно, что его уже прилично побило время. Перспективы большие. Не нужно отчаиваться, надо продолжать борьбу».
