С признанием ряда писателей «иностранными агентами» властям пришлось решить, что в дальнейшем делать с их творчеством. Если в книжных магазинах книги «иноагентов» стали заворачивать в пленку и отодвигать на дальние полки, то в государственных библиотеках еще долго не могли понять, как поступить с такими авторами.
Нашему изданию стало доступно интервью девушки, проработавшей в московской библиотеке с осени 2021 по осень 2023 года. На условиях анонимности она поделилась, каким образом книги авторов-«иностранных агентов» пропали из библиотек.
Публикацию подготовил корреспондент SOTAvision при содействии внештатного автора Себастьяна Перейро.
Чьи книги убрали с полок
Марина Андреева (имя изменено) рассказывает, что пришла работать в московскую библиотеку осенью 2021 года. Она занималась книговыдачей, созданием читательских билетов, дополнительной помощью кружкам, занятиями с детьми, выездными мероприятиями.
Библиотекарь вспоминает, как весной 2022 года в их учреждении забеспокоились о судьбе книг трех авторов-иноагентов: Михаила Зыгаря, Дмитрия Глуховского и Дмитрия Быкова:
«Заведующей пришла бумага, в которой требовалось убрать книги этих авторов с полок в хранение, чтобы те не были в свободном доступе у читателя. Они выдавались только по требованию».
Примечание редакции: респондентка говорит, что мероприятия по изъятию начались весной 2022 года, но Зыгарь и Глуховский были признаны иноагентами осенью 2022 года, Быков — летом.
Очень быстро после требования убрать книги из зоны видимости последовало указание выдавать их «одним днем», как в читальном зале. На тот момент в библиотеку недавно поступили книги Михаила Зыгаря и продолжение «Метро 2035» Глуховского (серия пользовалось спросом у читателей), но все новинки пришлось сразу же унести в хранение.
Почти сразу сотрудникам дали приказ отправлять книги на списание:
«По Москве сейчас единая библиотечная онлайн-система. Когда списывали, там указывали причину. В комментарии мы всегда писали “иноагент”. Причину указывали другую, а для себя помечали так», — поясняет Марина.
Чуть позже в библиотеку поступил список авторов, которые по требованию «сверху» нельзя было включать в выставки перед читателями. Среди них оказались не только «иноагенты»: например, такая судьба постигла книги армянской писательницы Наринэ Абгарян и Стивена Кинга, которые не входят в реестр Минюста, но известны осуждением российского полномасштабного вторжения в Украину.
Также убрать с полок приказали антиутопию «1984» Джорджа Оруэлла, ставшей популярной у россиян при усилении диктатуры в стране.
«Подмена» книг для выхода из ситуации
Марина делится, что сотрудники были недовольны новым порядком вещей:
«У нас у всех было погано на душе: когда ты библиотекарь и должен списывать новые книги, сердце кровью обливается. Как будто предаешь профессию <…>. Есть кодекс библиотекаря: мы не должны навязывать читателю свое мнение, должны держать нейтралитет. Читатель должен сам выбирать, что читать, а тут книги просто убрали из инфополя. Государство их [писателей-иностранных агентов] творчество не продвигает. В книжном можно купить, но они в пленке».
В декабре 2023, когда СК возбудил против Акунина уголовное дело по статье о «фейках» о российской армии, коллега написала библиотекарю: «У нас в целом без перемен. Акунина выгребли. Из идей: просить читателя “терять Акунина” и делать подмену, чтобы хоть часть книг новых получить».
«Подмена» стала своеобразным лайфхаком для работников: так они получали возможность обновлять книжный фонд.
«Если лежит старая книжка, год издания и прочие параметры совпадают, мы делали вид, будто потеряли штрих-код, списывали и принимали новую», — говорит Марина.
Никто не знает, куда делись списанные книги
В один момент работникам сказали собрать все книги авторов-«иноагентов». Заведующая увезла их в центральную библиотеку:
«Глуховского у нас было полочки две-три, Быкова полки полторы, Зыгаря книги три. Увозила все заведующая на машине».
Дальнейшая судьба этих книг неизвестна. Между собой сотрудники шутили, что их «сожгли на костре во время показательной порки для “иноагентов”».
Вместо книг негласно запрещенных авторов стали приходить поступления от издательств, печатающих китайских писателей:
«Стало приваливать китайских, азиатских авторов: и детские, и для среднего и для взрослого абонемента».
Книги про войну подальше, чтобы не задеть чувства читателей
Приходила и провоенная литература. Например, собрания сочинений поэтов про Донбасс. Марина отмечает, что их маркировали как «18+». Хотя сотрудники старались в принципе избегать появления на выставке политических книг, чтобы не «задеть чувств читателя», когда приходили «z»-книги, начальство настаивало определять их на видное место:
«Люди приходят с разным мнением. Мы выставки делаем, чтобы не задеть чувств, стараемся обходить острые темы, осторожно делаем. Мы спрашиваем: “Может, эту тоже уберем?”, нам отвечают: “Нет! Ее можно и нужно поставить на выставку!”».
Во многих московских библиотеках практикуется буккроссинг. Читатели могут приносить свои книги на выставку отдельно от библиотечных экземпляров, а желающие могут свободно без возврата забирать их. Девушка рассказала, что даже с этих полок начальство просило, если их кто-то принесет, убирать книги по военной тематике. Такие произведения уносили на отдельную полку, а затем сдавали на макулатуру.
Подводя итог, Марина перечисляет заметные недостатки работы библиотекаря в современной России: «Новых поступлений мало, людей стало меньше приходить, новинок нету, книги хороших авторов не можем поставить на выставку <…>. У нас началась максимальная коммерция. Как будто библиотека перестала быть библиотекой: развлекаем всех, максимально делаем платные мероприятия, а самих книжек меньше».
