В мае 2023 года суд приговорил режиссера и журналиста Сергея Ерженкова к восьми месяцам ограничения свободы в городе Касимове Рязанской области по статье о вандализме за антивоенную надпись. Журналисту запрещено покидать дом с 22:00 до 6:00, менять место жительства или работы, выезжать за пределы муниципального образования. Этим же летом Ерженков решил разнообразить свою ссылку и начал водить экскурсии по Касимову и окрестностям. На первой прогулке Сергея Ерженкова и его читателей по касимовской земле побывала корреспондент SOTAvision Антонина Фаворская.
«Я подумал, почему бы и нет? Я имею опыт чтения лекций в институте, и я хотел бы показать тот провинциальный город Касимов, в котором я вынужден сейчас находиться в ссылке, который я знаю и который для меня дорог», — так объяснил свою задумку экскурсовод из Рязанской области, также известный как бывший журналист «Медузы», «Дождя», НТВ и «Осторожно Media» Сергей Ерженков. В компании ссыльного журналиста мы путешествовали по прошлому и настоящему местных церквей и заброшенных усадеб.
Ранним субботним утром мы с группой туристов выехали из Люберец на микроавтобусе. И хотя дорога была сложной и заняла почти 5 часов, но бодрая и теплая встреча Сергея Ерженкова сняла усталость, и мы сразу окунулись в истории окрестных мест.
Отправной точкой нашей экскурсии стала громадная церковь в поселке Гусь-Железный, рядом с которой живописно паслись коровы. Сергей поведал нам, что эту церковь строили три поколения семьи горнозаводчиков Баташевых. В итоге на строительство ушло более 60 лет, и вместить она в себя могла до 1200 человек. А это несоизмеримо больше, чем могло прийти человек на службу. Ерженков предположил, что такая любовь к гигантизму объясняется тем, что Баташевы были масонами: «Символ масонства — это кирка, и для вольных каменщиков жизнь уподобляется вечному непрестанному строительству. Ты должен все время строить, на протяжении всей своей жизни».
Прогуливаясь вокруг церкви, Сергей Ерженков рассказал о местных репрессированных в годы Большого террора: «Когда вскрывали полы, чтобы почистить печи [их делали в церквях в полу — прим. ред.], то обнаружили останки неизвестных мучеников, их потом захоронили на местном кладбище. Предполагается, что это большевики расстреливали наиболее активных прихожан. Здесь было целое дело в 1937 году по поводу повстанческой контрреволюционной партии церковников. Записывали в эту партию всех: и мирян, и священников, и на этом основании их всех расстреляли». Молодой человек из группы уточнил, а действительно ли существовала эта партия. Сергей ответил, что все это, конечно, было фиктивно — процесс такой же, как и сейчас, когда надо завести очередное политическое уголовное дело.
Мы подошли к разваливающейся усадьбе и узнали о страшной судьбе последней из рода Баташевых, Зинаиды — ее местные называли не иначе, как Баташиха: «Такая почти гоголевская Коробочка, очень властная. Поговаривают, что ею даже пугают местных детей. После революции она попыталась через подземные ходы в усадьбе убежать, но была поймана в другом поселке — при ней нашли огромное количество золотых слитков. В итоге Баташиху расстреляли на территории старого Касимовского кладбища за контрреволюционную деятельность». Однако Сергей признался, что сам не знает, в чем заключалась так называемая «контрреволюционная деятельность». Но на Зинаиде Баташевой род закончился, и постепенно это имение стало приходить в упадок. Ерженков отметил, что власти должны были законсервировать усадьбу и поставить под охрану, но вместо этого она просто разрушается в одиночестве, как и множество других памятников культуры по всей Рязанской области.
Посмотрев на эти «остатки былой роскоши», мы пошли гулять по территории Баташевского имения, где узнали о местных бандитских разборках, касимовских анархистах и баянистах. Касимовские любители баяна устраивали на берегу Оки ежегодный музыкальный фестиваль, куда, как утверждает Ерженков, приезжали их собратья по увлечению со всей России. В этом году слет баянистов совпал с «Гусевскими забавами», гуляниями, которые проводит глава Касимова. «Он боялся, что на фестиваль баяна оттянется часть посетителей «Забав», а потому попросил ФСБ-шников, чтобы они позвонили всем и запретили «Фестиваль баяна»», — эмоционально рассказывал журналист. На это одна из слушательниц про себя заметила, что была «более идиллического мнения об Иване Аркадьевиче [Бахилове]», потому что в одной деревне с ней живут родственники этого чиновника.
Заходить в церковь в соседнем селении запрещено, и для ее посещения надо запрашивать специальную бумажку у местной епархии — а такой запрос запустит большой бюрократический процесс с подключением Москвы. Однако этого всего можно избежать, если найти в предбаннике у входа маленькую дверь с лестницей. Мы и нашли — и зашли, сильно согнувшись и светя себе под ноги фонариками с телефона. Сергей повел нас вверх по лестнице, которая оказалась за этой дверкой, и мы вышли на колокольню. А там перед нами открылась панорама лесов, реки и домов. На мой взгляд, это была самая неожиданная и захватывающая часть экскурсии.
Ближе к концу нашей прогулки мы оказались в доме-музее ученого, основателя советского отделения ныне нежелательного Greenpeace и бывшего советника президента России Алексея Яблокова, где его вдова провела нам экскурсию по их дому. Выйдя оттуда, Сергей Ерженков рассказал и о своем уголовном деле и как он угодил в ссылку из-за надписи «Путин, zаебал, уходи!». Неравнодушный режиссер оставил ее на памятнике Ленину в марте 2023 года, а пятого марта, на следующий день после этого поступка, Ерженкова задержали сотрудники ФСБ. В отделе полиции, куда его привезли, над журналистом стали издеваться. «Пытали несколько часов. Делали “ласточки” и “растяжки”. Прежде я об этом снимал кино, а теперь это кино — моя жизнь», — писал у себя в соцсетях после этого Ерженков.
«Они ворвались ко мне в балаклавах и начали сразу избивать, а я даже не понял сперва, в чем дело-то», — рассказывал нам наш экскурсовод. По его словам, Сергей испытал «когнитивный диссонанс», потому что накануне он вернулся со съемок документального фильма про пытки в колониях и тюремных больницах, где наслушался историй про такое обращение. Ерженков даже допускал, что к нему должны были относиться хоть насколько-то мягче, потому что не могут же журналиста бить, не могут по нему топтаться — оказалось, что этот статус уже ни к чему никого не обязывает.
Семья Сергея живет в Германии. Он сам не остался там, потому что не знает, как российскому документалисту жить в Германии и что там можно снимать, рассказал Ерженков нам на экскурсии. «Потому и вернулся в Россию, — подытожил журналист. — Для меня важна эта связь с моей исторической родиной. Хоть я здесь не родился, но у меня все предки лежат тут на кладбище».
Сейчас Сергей Ерженков проводит ссылку в доме, полном героев своих документальных фильмов — а он снимал и про жизнь российских панков из глубинки, и про старообрядцев, и про незаметную жизнь РПЦ… Только теперь дистанции между ним и персонажами документалок нет, занять позицию наблюдателя Сергей не может. «Это интересный очень опыт для меня», — признался наш экскурсовод. По его словам, через историю Касимова можно рассказать всю историю России.
Перед отъездом нас ждала душевная прогулка на теплоходе по реке в лучах заходящего солнца. Купались люди, рыбаки на лодках бороздили спокойную реку, а мы прощались с российским журналистом и режиссером Сергеем Ерженковым, которому осталось провести в своей ссылке четыре месяца.
Фото, видео: SOTAvision // Антонина Фаворская
