Интервью с Александром Рыклиным — главным редактором «Ежедневного журнала», гражданином Израиля — о том, как его родина переживает войну.
Как вас затрагивает конфликт? Как вы думаете, к каким последствиям он приведет?
Я живу фактически рядом с Тель-Авивом, в центре страны, но сегодня это уже имеет, конечно, важное значение, но не принципиальное, потому что ракеты накрывают довольно большую территорию; в том числе и мы много раз сидели в нашем домашнем мамаде. Мы очень маленькая страна, поэтому уже через одно рукопожатие довольно много людей, у которых близкие пострадали, родственники. Есть и погибшие, очень много воюющих.
Конечно, об осмыслении говорить рано, выводы какие-то еще только предстоит сделать, они будут тяжёлые, это несомненно. Пока я ещё совершенно не готов говорить о том, каковы будут последствия всей этой истории. Я не верю в то, что после окончания этой страшной войны вопрос арабского терроризма будет решён раз и навсегда, но для меня очевидно, что если он не будет разгромлен, то будет серьёзно подкошен.
Как вы отреагировали на начало боевых действий?
Давно пишут и говорят о том, что мы были на пороге войны. Ну, разумеется, никто не ждал такого чудовищного нападения, таких безумных зверств и такого, будем прямо говорить, страшного успеха наших врагов. Мы все рассчитываем, что у нас будет время прийти в себя и восстановиться до следующей атаки. Хочется думать, что ее не будет еще очень долгое время, по крайней мере, мы ждем этого от наших вооруженных сил и специальных служб.
Есть ли ощущение предательства страны? Что она обещала и не защитила вас?
Миф о том, что Израиль — это непреступная крепость, конечно, развенчан. Ну да Бог с ними, с мифами, есть только один насущный вопрос: «Это военное руководство способно победить?». А кто виноват, потом разберёмся. На сегодняшний день у нас 1300 погибших, тысячи раненых и есть заложники, поэтому мы даем карт-бланш на любые действия для того, чтобы эта победа была достигнута. Сегодня мы должны решить проблему и, будем говорить прямо, тема возмездия для Израиля крайне важна и никто из погибших не останется забыт. А все противоречия внутри страны — все потом.
Как реагируют израильтяне на происходящее?
Уровень энтузиазма внутреннего, общественного, который сегодня проявляется, я нигде не видел: бойцов, когда они заходят в кафе, кормят бесплатно, религиозные люди собирают мешки для войск, на пунктах сдачи крови очереди, некоторые едут на свои машинах на передовую, подвозят солдат. В Израиле действительно народ и армия едины. Вы даже не представляете уровень общественного подъёма, связанный с этой кошмарной историей.
Планируете ли вы уехать в связи с военными действиями?
Я не собираюсь уезжать. Здесь вся моя семья, здесь моя дочь, мои внучки, никуда мы не поедем. Мы с Израилем, мы граждане этой страны. У нас мало тех, кто хочет уехать, но я их не осуждаю: одинокая женщина с ребёнком боится и хочет ехать, ну кто же будет её осуждать. На фоне тех, кто едет в страну — эти забитые самолёты с молодёжью — тех, кто хочет уехать, единицы. У нас под окнами только что построили скейт-парк отличный, большой такой, он был забит, на нём все время катались ребята. Сейчас он пустой. Все ушли воевать.
Как ощущается эта война?
Я уже об этом писал, и это такое странное чувство, но с точки зрения душевного равновесия я чувствую себя гораздо комфортнее, когда на мою страну напали, чем если бы моя страна напала. Наверное, потому, что ты понимаешь, что происходит, к чему ты готов и что ты можешь, а когда твоя страна нападает на соседние — это совсем другое дело.