Катерина — врачиня из России. Сейчас она работает в «неотложке» на Гибралтаре, а после начала войны решила заняться спасением украинских животных. Со своим партнером она взяла фургон, проехала 8000 километров, чтобы привезти 15 собак и 16 кошек, а потом так и осталась зооволонтеркой. О том, как Катерина ищет животным новых хозяев, дарит своим питомцам испанское море и лечит укусы крокодилов в Замбии — в ее интервью SOTA.

Катерина и ее «зоопарк»

Катерина не живет в России с 2013 года: после университета уехала в Великобританию, прямо перед пандемией попала в Испанию, где встретилась с новым партнером, развелась с прошлым и забеременела. Сейчас она работает в «неотложке» на Гибралтаре. «Знаете, когда показывают в сериалах, как приезжает скорая помощь и все сбегаются? Вот с теми, кого привозят парамедики, я и работаю: сердечные приступы, сломанные ноги, аварии», — объясняет Катерина.

«Когда война началась, я чувствовала себя невыносимо от невозможности что-то сделать, — признается она. — У меня были опыт и связи в мире международных НКО, я хотела поехать поволонтерить как медик». Однако помешал российский паспорт: «Если россиянка путешествует по Украине, это принесет команде только дополнительные проблемы на каждом блокпосту». Тогда к Катерине и ее партнеру пришла идея помогать животным. Оба уже были вовлечены в зоозащиту: она усыновила двух кошек из России, он, полицейский из Испании, «вытаскивал» с ранчо тощих лошадей.

Сейчас у нее дома «абсолютный зоопарк»: три собаки, четыре кошки. Одну собаку они усыновили из Украины, другую — подобрали в Испании. Из кошек Катерине принадлежит только одна: три украинские ждут свои документы, чтобы поехать в британскую ассоциацию, где им будут искать семьи. «Параллельно у меня приезжали другие коты: один из Бахмута, один из Киевской области, сейчас буду отдавать их в Мадрид в разные семьи», — уточняет Катерина.

Три чуда на украинской границе

«Мы взяли отпуска, взяли на прокат фургон, набрали взаймы переносок, я нашла людей, у которых есть связи на границе Украины с Румынией. И мы поехали. А это 3700 км, непростой путь», — вспоминает Катерина. С «зоопарком» и сыном дома осталась ее мама, а Катерина и ее партнер, застряв однажды в полях со сгоревшим мотором, все-таки добрались до украинских волонтеров.

«У нас вся логистика пошла к чертям: у них же там комендантский час, а нас ждут 15 собак и 16 кошек, которые друг друга не знают с детства, а их собрали вместе. Мы приехали на двенадцать часов позже, — рассказывает она. — За два дня, пока мы сидели на границе, я похудела на пять килограмм. У нас еще куча корма была с собой, на который надонатили знакомые. Первое чудо, что мы его смогли передать, второе, что забрали животных, а третье, что никого не потеряли в дороге».

Когда животных привезли, начались бесконечные звонки и посты в соцсетях. «Внезапно появились какие-то люди, которые готовы были помочь», — рассказывает волонтерка, добавляя, что со многими из них теперь дружит.

По словам Катерины, на все путешествие ушло семь дней и столько же тысяч евро — «серьезный удар по семейному бюджету». Но останавливаться не хотелось: во-первых, она продолжала следить за тем, как идут дела у уже привезенных животных, во-вторых, появилась хорошая команда. Катерина нашла надежных перевозчиков, «которые берут животных без сопровождения, а еще не теряют и не убивают их по дороге». Работает она вместе с тремя украинскими волонтерками — Анастасией Тихой, Снежаной Бугрик и Ириной Друзенко, которые вытаскивают животных «из горящих и негорящих точек, приводят в порядок, лечат и делают документы». Зоопсихолог Ирина из Росиии проводит консультации для новых хозяев. София Хорошавина, россиянка, сейчас живущая в Андорре, тоже помогает искать приемные семьи: «Она это делает невероятным своим талантом с помощью публикаций на тысячу групп по теме». Елена Шевченко приехала из Парижа и пристроила часть животных во Франции.

Буча из Бучи и яхта для ирпенского пинчера

Больше всего Катерине запомнились две истории. Когда они еще ездили забирать животных сами, среди 15 привезенных собак была старая овчарка — кобель «без зубов практически, тощий, обгоревший, из Бучи». Его спасли волонтеры, он был привязан во дворе пустого дома. Катерина решила оставить его себе, тогда же дала ему имя — Буча. «А сейчас мы второго усыновили, щенком к нам приехал, тощий. Мы его назвали Изюм. Моя семья не очень оценила выбор имен, но я по-другому не могу», — улыбается Катерина.

Буча прожил в новой семье всего месяц. Сначала он пошел на поправку, но позже у пса нашли серьезные заболевания сердца и почек. «Но он хорошо жил последний месяц. Он увидел море. Он был в тепле».

Другая история — усыновление карликового пинчера из Ирпеня. «Я общалась с девушкой, она из Украины, но живет давно в Испании, а ее молодой человек — итальянец. Они хотели маленькую собаку завести, любят ходить отдыхать на яхте, хотели брать ее на самолете летать. И я, наверное, месяц с ними общалась очень-очень подробно, я уже начинала уставать. Но в итоге все это было не зря, теперь эта собака из ирпенского приюта живет между Миланом и Барселоной и катается на яхте», — смеется Катерина.

Волонтерка рассказывает, что она очень «дотошная и противная», когда проверяет будущих хозяев: «У меня никогда нет такого, что животное едет непонятно к кому. Если мне кто-то не нравится, я не отдаю». Катерина со всеми говорит по телефону, дает кандидатам анкеты на заполнение, фотографирует документы, записывает полный адрес, имя и соцсети, а также продолжает следить за судьбой животных.

«Король Лев» в Замбии

На вопрос о том, откуда она берет силы и почему не стоит на одном месте, Катерина отвечает, что рутина хороша для поддержания хозяйства, «но ведь так и умереть можно, если ходишь покупать занавески по выходным, а во все остальное время — убрались, покормились, и адьос». По словам волонтерки, ей всегда хотелось быть там, где действительно требуется помощь. «Когда у тебя есть какая-то западная медицинская лицензия, которая относительно везде котируется, это своего рода паспорт, с которым тебя пустят практически везде. Главное, найти пути», — объясняет Катерина.

Однажды она три месяца проработала в Замбии: ездила в пикапе, была дежурной на случай, если «что-то происходило у белых людей, потому что они все это оплачивали». Однако белые звонили только иногда, а работала она на всю долину. На вызов добиралась по саванне: «”Король Лев” представляете? Вот так ты и едешь», — улыбается Катерина. «Очень много всего страшного было у небелых: слон затоптал, крокодил откусил руку, змеиные серьезные укусы, когда мало что можно сделать, малярия», — вспоминает она.

«Детская мечта претворилась в жизнь: я жила около национального парка в маленькой избушке, в ней не было стекол — только решетка от животных и сетка от насекомых. И тем не менее внутри столько всего жило, что, если я начну писать названия, маленький буклетик получится», — смеется она. Вокруг ходили слоны, по ночам — гиппопотамы, рычал леопард, «который сожрал местных кошек всех». «Никогда не забуду, хочу еще раз очень съездить, когда ребенок подрастет», — говорит Катерина.