— Содержатся ли в данном спектакле предпосылки оправдания террористической деятельности, пропаганды?
— Нет, ни в коем случае. Наоборот, совершенно противоположный смысл этого спектакля.
Константинова узнала о спектакле через объявление в интернете. На своей роли Марьюшки она менялась с актрисой Натальей Сапожниковой. Беркович дала девушкам задание подготовить монологи, для чего те использовали информацию из открытых источников о реальных делах женщин, завербованных в ИГИЛ.
По словам актрисы, она часто общалась со своими зрителями и те признавались, что после спектакля стали осторожнее вести себя в интернете, не отвечать на запросы от неизвестных. Как и предыдущие свидетели, Константинова отмечает, что никогда не замечала за подсудимыми симпатий к радикальному исламу, а платье ее героини было достаточно открытым, что также не стыкуется с версией обвинения о том, что в спектакле содержится какая-то пропаганда.
Далее прокурор согласилась с защитой, что необходимо зачитать показания свидетелей — драматурга Олжаса Жанайдарова, помощницы режиссера Амины Миндияровой, генпродюсера «Новой сцены» Александринского театра Александра Малича и бывшего директора Малого ТЮЗа Евгении Умниковой, — которые в суд явиться не смогли.
Жанайдаров называл спектакль «пьесой-предостережением». Миндиярова (единственная мусульманка в коллективе) подчеркивала, что «Финист Ясный Сокол» — это произведение об «опасности интернет-знакомств». Малич в своих показаниях настаивал, что «в театре не было никаких сомнений в качестве и приемлемости спектакля, так как он уже получил “Золотую маску”», а Умникова призналась, что сама спектакль не смотрела, но в афише никакого оправдания терроризма не увидела.
Все вышеперечисленные являлись свидетелями обвинения, но выступили в защиту режиссерки Евгении Беркович и драматурга Светланы Петрийчук.
