Людмила Николаевна Васильева — единственная оппозиционная кандидатка в губернаторы Петербурга, составившая конкуренцию Александру Беглову. Она регулярно выходит на акции протеста и не боится говорить о преступлениях путинской власти. Открыто осуждает войну и считает, что развитие России невозможно без сотрудничества с другими европейскими странами.
До конца июня кандидатке необходимо собрать 80 тысяч подписей, чтобы пройти муниципальный фильтр. Если получится, то в сентябре петербуржцы смогут проголосовать за мир уже через бюллетени.
Корреспондент SOTAvision посетил предвыборный штаб блокадницы и поговорил с ней о политике, войне, текущем положении России и о том, на что нам надеяться.
«Нашим величием должны быть люди, живущие в комфорте, мире и любви»
У Людмилы Николаевны это не первый опыт выдвижения. В конце 1990-х она приняла участие в первых муниципальных выборах Петербурга, выдвинувшись от партии «Демократический выбор России» Егора Гайдара. Тогда блокадница не одержала победу, но не расстроилась и занялась общественной деятельностью в родном Петербурге.
Вернуться в политику пришлось, когда стране вновь понадобилась помощь неравнодушных граждан. В сентябре 2023 года Людмила Николаевна стала учредителем движения «Европейский Петербург», а теперь объявила об участии в губернаторских выборах. Помогают кандидату с мирной повесткой члены регионального отделения незарегистрированной партии «Рассвет».
С момента объявления о начале кампании Людмила Николаевна дала около 30 интервью и провела столько же ежедневных встреч с потенциальными избирателями.
Петербуржцы активно интересуются программой по благоустройству родного города, но главной темой встреч всегда остается мирная повестка.
«Люди устали от этой войны, люди хотят мира. И люди хотят жить достойно, а не бояться. Как нас всех тут запугали всех! Молодежи продыха нет, кто будет строить наше будущее? Они, а не те, кто зовет нас в каменный век своими скрепами. Скрепы у них. У нас свои скрепы — мы хотим строить мирную замечательную Россию будущего», — говорит Людмила Николаевна.
Кандидат добавляет, что ничего не получится изменить без желания людей: «Президенту надо напоминать, что люди у нас источник власти. Нашим величием должны быть люди, живущие в комфорте, мире и любви. Единственный источник власти — это мы с вами, как написано в нашей Конституции. И вот мы с вами должны требовать и не бояться. Пусть он у нас спросит, хотели мы этой войны или нет».
Почему вы именно сейчас решили принять участие в выборах? Почему именно в выборах в губернаторы Петербурга?
Потому что всех, кто хотел выдвинуться, сделали иноагентами. После того как Татьяна Лазарева заявила о желании пойти в Мосгордуму, ее сделали иноагентом. А у нас в Петербурге Борис Вишневский намекнул, что он губернатором хочет быть, и мгновенно тоже стал иноагентом. Человек живет в Петербурге и делает добрые дела для людей, а его иноагентом сделали.
Я тогда у сына [петербургский муниципальный депутат Денис Васильев — прим. ред.] спросила: «Денис, а выборы какие-то будут?». Он мне сказал, что в Петербурге планируются муниципальные выборы и в губернаторы. И я такая: «Ну во, давай, я пойду в губернаторы!». Ну это была шутка, можно сказать.
Потом закон выписали, что иноагентам выбираться нельзя. Тогда я подумала, что, может, самой пойти? Пусть попробуют блокадницу сделать иноагентом, я посмотрю, как быстро они очухаются. Но пока нет, никто мне не угрожает, никто мне ничего не говорит.
Как ваши родные отнеслись к этой идее?
Я в «Европейском Петербурге», с ними советуюсь. Они решили подхватить. Правда, Денис меня отговаривал: «Мам, ты знаешь, что они дорого стоят». Я удивилась. Помню, когда еще на заре, в 90-е годы выбирали муниципальных депутатов, а я там ни копейки не потратила. Думала, что я такая хорошая и могу без единой копейки выдвинуться и не нужно ничего собирать, — люди сами меня увидят и будут голосовать.
Сын мне сказал: «Нет, мам. Это большие деньги». И вот «Европейский Петербург» взяли меня на свое попечение.
Потом мне позвонили мальчики, молодежь, моя команда. Сказали: «А мы хотим за вас, хотим с вами вместе быть». Наверное, услышали какие-то мои слова. Так образовалась команда.
У нас все сидят неугодные власти. У нас из «Европейского Петербурга» сидит Александр Скобов. Перевернуто все с ног на голову — невинные сидят, а виновные власть вершат. Как в кривом зеркале теперь.
А коллеги поддерживают?
Коллеги по работе пишут мне: «Люда, мы с тобой». Даже кто-то приходил, подписывался за меня. Люди разные, конечно. Я уже 10 лет в институте не работаю.
А кто хочет войны-то? Войны никто не хочет. Поддерживают это единицы. Я часто говорю с людьми, когда хожу и в магазины, и в другие места. Как говорю обычно, я глубинный народ. Потому что я с людьми разговариваю везде. У молодых карточки, они заказывают на дом обычно все, а мы ходим по магазинам, платить за квартиру, за пенсиями — везде очереди. В очередях разговоры ведем. И единицы за это «СВО» из тех, с кем я говорила. Абсолютное большинство не хотят этой войны.
Насколько сложно общаться с теми, кто придерживается противоположной точки зрения? Считаете ли вы, что нужно обязательно убеждать людей?
Ну вот сегодня приходил один. Между прочим, поставил свою подпись перед этим за меня. Если бы меня не увели ребята от него, мы бы с ним и дальше говорили. Он за войну и слово в слово цитировал телевизор.
Я ему — «Да вас от телевизора надо оторвать!», а он мне в ответ пытается доказать, что у него есть мнение. И дальше пересказывает телевизор и все про Донбасс. Ну, все слышали это «А где вы были восемь лет?» и про 2014 год. Поставил подпись, а потом со мной говорил.
Как-то я стояла в очереди за пенсией, говорила с мамой одноклассницы сына. Рассказывала, как теперь живет Денис, что он теперь в Германии. Нам из очереди кто-то: «Что ж вы так страну-то хаете?! Ехали бы в свою Германию». В ответ напомнила ей Шевчука, что «Родина — это не президента попа». Я страну не хаю, а за нее переживаю. Во всей очереди эта женщина была одна. Все остальные меня поддержали.
Кто чаще приходит к вам в штаб ставить подписи? Какая социальная группа выделяется из числа потенциальных избирателей?
Ставить подписи приходит много разных людей. Но выделяется в первую очередь, конечно, молодежь. Это наше будущее, они больше заинтересованы, чтобы у них была нормальная жизнь — человеческая, а не такая, как сейчас.
Молодежи нужно строить свою жизнь, а им не дают даже вдохнуть. Пересажали всех талантливых ребят: Саша Скочиленко, Александр Скобов, Илья Яшин, Владимир Кара-Мурза, Алексей Горин. Всех я не могу назвать. Тысячи людей уже сидят, абсолютно невиновных. А вот виновные правят нами.
У нас Андрей Луговой теперь в законодательстве — убийца Александра Литвиненко. Вот такие все дружки Путина. И все оправдываются: «Не мы, не мы, а кто-то другой». Вот эти люди нами руководят. В чести у нас кто? Пригожин. Понимаете? Путинский повар! И все у него такие друзья.
Вот эти правят, а люди, которые достойны — все сидят. Я же говорю, «королевство кривых зеркал».
О том, как пережила блокаду
Людмила Николаевна родилась в апреле 1941 года, всего за пару месяцев до начала войны. В семье это был пятый ребенок. В осажденном Ленинграде они пережили только первую, самую холодную зиму. Чтобы прокормить детей, мама Людмилы сдавала кровь и грудное молоко.
В мае 1942 года семья Людмилы Васильевой смогла эвакуироваться в Ярославскую область. Но спастись удалось не всем: за короткое время проживания под осадой у женщины погибли родная тетя с двумя сыновьями, бабушки и дедушки по материнской и отцовской линиям.
В силу возраста сама блокада плохо запомнилась. В памяти Людмилы отчетливо запечатлелись картины освобожденного Ленинграда уже по возвращении семьи в 1944 году. «Я человек впечатлительный. Мне тогда казалось все великим: сосульки до пола, везде дырки, и крысы бегали как лошади. Это я помню довольно хорошо, но по-детски», — рассказывает Людмила Николаевна.
Какой была жизнь в послевоенном Петербурге?
Помню наш дружный двор. Мне всегда везло с людьми, меня окружали всегда только прекрасные людьми. В то время петербуржцы были все такие. Помогали друг другу строить город, все друг друга выручали.
Садов у нас не было. Может быть, они где-то и были, но денег стоили. А у нас денег не было. Ни в какие пионерские лагеря, ни в какие садики мы не ездили, а воспитывались во дворе. Всегда были заняты делом. Летом ездили купаться и загорать на карьеры. На том месте могила Пригожина теперь.
Рядом с домом была библиотека Чехова. Такая замечательная, уютная — лампочки и полумрак. Сидишь там, отдыхаешь. Читали мы много взахлеб. Для обсуждения книг с ребятами строили себе сарай или на чердаке устраивались. Там же у нас были шашки, шахматы. Вот такой был у нас замечательный двор.
Какие бы книги вы посоветовали читать сейчас?
Дмитрия Быкова. Он сейчас популярный, я его каждую пятницу слушаю. В детстве очень любила детские книги Аркадия Гайдара, они тоже формировали меня. Анну Ахматову, Марину Цветаеву, Ивана Бунина — вот бы что я посоветовала сейчас читать.
А если про нашу жизнь читать, то Сергея Довлатова. Она у нас теперь примерно такая же, как была при Довлатове.
Вы на своем опыте узнали горечь войны и пережили один тоталитарный режим. Что можете посоветовать молодому поколению? Как им сохранять в себе надежду?
Молодежь всегда пробьет себе дорогу. Кто ищет, тот всегда найдет. Если у человека есть какой-то поиск, то он пробьется. Вы посмотрите, какие сейчас активные ребята, все время что-то новое придумывают, у них всегда все меняется. Кто хочет, тот добьется своего. А у кого желания нет, он будет ждать, когда ему укажут, что нужно делать. При этом каждый человек обязательно талантлив. Надо найти свой талант, развить его и вот так пробить себе дорогу.
Что важнее, прощение или месть?
Прощение важнее. Не люди начинают войны. Войны начинают те, кто либо хочет обогатиться, либо славы, либо быть властителем мира.
«Наш» все думал, что он как в сказке о рыбаке и рыбке. Думал, что миром будет владеть. Теперь упадет, а с высоты-то падать больно.
Согласны ли вы, что народ достоин своего политика?
Да. Потому что мы — граждане. Мы несем ответственность за все, что мы делаем. Мы не населением должны быть, а гражданами, которые знают, что такое быть ответственным за свою страну.
Мы все политики. Кто думает иначе, сходите в магазин и взгляните, сколько налогов берется с вашего чека. От людей все зависит. Когда люди захотят, власть изменится.
Вообще разговаривать с людьми нужно. Не стрелять, а подумать, в кого ты стреляешь? В свою душу, закладываешь туда ненависть. Тебе делается хуже, чем кому-либо.
