С начала полномасштабного вторжения России в Украину 24 февраля 2022 года Израиль принял около 95 тысяч репатриантов из России и более 15 тысяч — из Украины. Репатриантами в Израиле называют евреев, их детей и внуков, имеющих право на гражданство. Вместе с ними в страну приехали и те, кто не может претендовать на израильское гражданство — например, люди, ищущие политическое убежище или въехавшие по туристическим визам в надежде остаться. Многие из этих людей бежали от войны в Украине, но в Израиле их настигла новая война — с Ираном.
Эскалация конфликта произошла в ночь на 13 июня 2025 года, когда Израиль осуществил беспрецедентную атаку на Иран. Поводом послужили сообщения о том, что Тегеран близок к созданию ядерного оружия. По официальным данным на 25 июня, общее количество погибших в результате обстрелов в Израиле достигло 28 человек, еще одна женщина погибла из-за сердечного приступа, более 3200 человек были ранены или травмированы. Среди погибших был один военнослужащий в отпуске, остальные — гражданские. Базирующаяся в Вашингтоне организация Human Rights Watch сообщает, что в Иране с начала войны погибли 640 человек, примерно две трети из них были военными. Тысячи человек получили ранения.
Корреспондентка SOTAvision поговорила с бежавшими от войны в Украине россиянами и украинцами о том, как они переживают обстрелы, об их отношении к арабо-израильскому конфликту и жизни в Израиле в целом.
Автор: Мария Волох
«Проснулся с ощущением, будто сам дьявол шепчет мне на ухо»
39-летний россиянин Вова (имя изменено по просьбе собеседника) оказался в самом эпицентре обстрелов в Бат Яме в ночь на 15 июня. Тогда иранская баллистическая ракета попала в многоэтажный дом, в результате чего погибли 9 человек и еще около ста получили ранения. Взрывная волна повредила 75 зданий, более тысячи человек остались без дома.
Вова приехал в Израиль из Петербурга, когда в России началась война с Украиной. По его словам, из-за политических взглядов они с женой и дочкой сначала уехали в Дубай, а затем планировали попасть во Францию, но не успели оформить шенген. «Мы уже собирались возвращаться в Петербург, когда сестра жены предложила приехать в Израиль — погостить, пока в России все не уляжется», — вспоминает он.
В Израиле семья подала на политическое убежище. Вова говорит, что участвовал в протестах в России. Сегодня он живет в Бат-Яме и ждет ответа от израильских властей.
После переезда его жизнь резко изменилась. Он расстался с женой, с которой прожил 17 лет. «Такое часто случается у семей в эмиграции», — говорит он. По его словам, переезд дался ему не так тяжело, как разрыв отношений.
Вова застал в Израиле теракт 7 октября 2023 года, когда ХАМАС напали на Израиль, убили более 1200 человек и взяли 251 заложника: «Это было страшно. Я впервые оказался в ситуации, когда над головой взрывы. Но понимал: в какой-то степени это безопасно, это происходило где-то вдалеке. Потом был теракт в трамвае в Яффо. Это тоже было ужасно».
Война с Ираном стала для него неожиданностью: «Я здесь особо не слежу за политикой, — признается Вова — Считаю, что простые люди мало что могут изменить в таких ситуациях. Да и мне не хотелось вникать в отношения Израиля с Ираном. В приоритете были личные вопросы, которые я пытался решить».
По словам Вовы, в начале июня ситуация начала обостряться, но он не придавал этому большого значения — надеялся, что все пройдет, как раньше: «Услышишь громкий хлопок, пригнешься — и это тебя не коснется». Однако вскоре в Тель-Авиве произошел прилет, и стало ясно, что «это уже не шутки».
Он вспоминает, как в субботу ночью укрылся в бомбоубежище после обстрела на севере страны. Потом пришло оповещение, что можно возвращаться, и он отправился домой. Утром собирался пойти на работу. Лег спать, принял две таблетки магния «для расслабления» и положил рядом сумку с документами.
Его разбудил странный, пронизывающий звук. «Проснулся с ощущением, будто сам дьявол шепчет мне на ухо. Мурашки бегут по коже. Я был в шоковом состоянии. Казалось, что из под ног уходит все здание», — вспоминает он.
Вова схватил сумку и выбежал босиком на лестницу. Повсюду был дым. «Я не понимал, что происходит с домом и пространством. Не понимал, что и откуда прилетело. На улице было много людей. Я начал спрашивать у них, что случилось. Они показали на высокий дом в стороне. Я так и не разглядел его в темноте. Мое ощущение от того, что произошло со мной, перекрывало все вокруг», — рассказывает собеседник.
Вова провел остаток ночи у своих знакомых. А утром прошел мимо того здания, на который показывали соседи. «Только там я осознал, что вообще произошло. Обрывки стен, окон, трисы — как бумажные ленты свисали с фасадов, повсюду валялось стекло. У высотки просто отсутствовала половина здания. В этот момент я понял, насколько мне повезло. И ощутил некоторое счастье», — делится Вова. «Мне очень жаль тех людей, которые были в этом доме и пострадали. Это просто ужас», — добавляет он.
Этот опыт, признается Вова, приблизил его к тому, что переживают многие израильтяне: «Какая-то крупица этого посттравматического состояния поселилась и во мне».
Вовина квартира пострадала от взрывной волны — в ней вылетели и рассыпались окна. Но он остался в ней жить, расчистил от стекла и заклеил окна полиэтиленом. «Зато не так жарко теперь с такой открытой панорамной верандой», — шутит парень.
Несмотря на все, он хочет остаться в Израиле. «Здесь есть потенциал, природа, солнце, море. Есть разница с Петербургом», — резюмирует собеседник.
«Я действую так, как говорят и чувствую себя спокойно»
29-летний бариста Артем приехал из Киева в феврале 2022 года, за неделю до начала полномасштабного вторжения России в Украину. Молодой человек навещал в Израиле своего дядю и бабушку друзей. Когда в Украине началась война, он решил остаться, так как мог получить израильское гражданство.
Израиль он описывает противоречиво: «Я люблю и ненавижу Израиль одновременно, потому что здесь очень сложно, но и очень классно». Репатриация далась ему тяжело.
По словам Артема, у израильтян оказался совершенно другой менталитет: «Очень много людей, которые пытаются тебя обмануть, поиметь с тебя больше денег». Кроме того, за 2,5 года Артему так и не удалось найти работу по специальности. В Украине он работал стилистом на съемках, очень любил это дело и был реализован. «Здесь мне приходилось работать на стройках, в доставке, на кухне, сейчас я работаю баристой. Это классный опыт, но не то, чем мне бы хотелось заниматься. Поэтому я задумываюсь уезжать из Израиля. Хотелось бы жить в стране, где я смогу профессионально реализовываться», — говорит Артем.
К обстрелам Артем отнесся «достаточно легко». Он объясняет это длительным напряжением, связанным с переживаниями за родителей, оставшихся в Украине. Здесь, по его словам, он чувствует себя защищенным. «Здесь есть бомбоубежища, система оповещения, тебе дается все, чтобы выжить. Выбор за тобой: будешь ли ты следовать указаниям службы тыла или подвергать свою жизнь опасности». Он подчеркивает: «Я действую так, как говорят и чувствую себя относительно спокойно».
Возвращаться в Украину Артем не хочет. «В Израиле я свободен и в любой момент могу выехать в другую страну, отдохнуть и вернуться обратно с новыми силами, либо выбрать другую страну для жизни. Никто меня в этом не ограничивает. В Украине людей заставляют служить. Я могу понять, почему так происходит, но я не готов в этом участвовать. Я максимально не вояка».
Атаку на Иран он считает вынужденной мерой: «Это единственный выход для того, чтобы обезопасить свою жизнь на несколько лет вперед». Артем категорически не согласен с теми, кто сравнивает Израиль с Россией. «Израиль — не агрессор. Израиль защищает себя, свой дом, наше право тут жить. Да, жестким методом, но защищает».
«Когда на тебя летит баллистическая ракета — это тревожно»
27-летний повар из Москвы Алексей (имя изменено по просьбе собеседника) переехал в Тель Авив в 2023 году, сразу после объявления мобилизации в России. В Москве он работал в престижных ресторанах, строил карьеру. Несмотря на несогласие с режимом и его политикой, Алексей признает, что до определенного момента чувствовал себя вполне комфортно. Все изменилось, когда началась мобилизация. «Моя личная безопасность оказалась под угрозой, — говорит он, — и я решил репатриироваться».
Первую атаку Ирана в апреле 2024 года он встретил без паники: «Я был в квартире с очень красивой девушкой, и, честно говоря, моя внутренняя неуверенность пугала меня больше, чем волны дронов, крылатых и баллистических ракет». Вторая атака Ирана в октябре впечатлила его куда сильнее. «Я увидел ракету, падающую с бешеной скоростью, когда закрывал окно бомбоубежища. Это действительно напугало», — рассказывает Алексей.
Текущую войну он воспринимает с меньшим страхом и большей готовностью: «Мое состояние сейчас — это возбужденный интерес, гордость за действия ЦАХАЛ и, время от времени, легкая тревога. Ведь когда на тебя летит баллистическая ракета — это тревожно».
По словам Алексея, после переезда в Израиль и теракта 7 октября арабо-израильский конфликт стал для него «экзистенциальным». До этого он симпатизировал Израилю, но в суть конфликта особо не вникал. Сейчас его позиция определена: «Разумеется, у каждой стороны своя правда, но, на мой взгляд, с уничтожением режима аятолл исчезнет и инициатор антиизраильской оси. Конечно, остаются Катар и “Братья-мусульмане”, но они не представляют угрозы существованию государства. Я верю в Трампа и Соглашения Авраама», — говорит собеседник.
К Израилю он испытывает целую гамму чувств — гордость, восхищение и от тревогу за людей: «Люди здесь — замечательные. Я и не думал покидать Израиль. Я чувствую себя его частью».
«Я по-настоящему переживаю за своих котов»
31-летняя модель и фэшн-блогер Анни Инсомния переехала в Израиль с мужем в ноябре 2022 года. Решение ускорить отъезд из России они приняли после объявления мобилизации. Репатриация, по словам Анни, прошла легко: «Я почти сразу нашла работу по профессии, не зная иврита. Мне хватало английского».
Пара поселилась в Хайфе. На старте им помогали бабушка с дедушкой мужа, позже появились друзья, которые тоже поддерживали. Основные трудности, признается Анни, были связаны с отношениями внутри пары: «У каждого свои эмоции, и каждый переживал переезд по-разному». Финансово адаптация оказалась даже успешнее, чем ожидалось: выплаты для репатриантов помогли не только обустроиться, но и отложить деньги. «У нас даже получилось купить машину и съездить в путешествие», — рассказывает модель.
Тем не менее из-за общей ситуации в стране Анни столкнулась с депрессией. «Лечение помогло мне меньше тревожиться, но теперь мне просто все равно. У меня либо вообще нет никаких эмоций, либо какая-то истерическая реакция — я смеюсь, улыбаюсь. Смотрю на фотографии разрушенных домов и не чувствую ничего», — говорит она.
Анни сравнивает свои ощущения во время войны с Ираном с реакцией на события 7 октября и признается, что тогда все ощущалось иначе: «Возможно, мой организм так подавляет эмоции, не знаю. Очень хочется пойти в спортзал, чтобы повысить серотонин».
Больше всего Анни беспокоит стресс у ее близких: «Самое страшное, что все это теперь переживает и моя мама, которая прилетела ко мне из России. И я по-настоящему переживаю за своих котов. Они как дети: очень стрессуют. Я стараюсь сделать все, чтобы им было спокойно и безопасно».
Политикой — ни израильской, ни ближневосточной — она не интересуется. Но страна ей нравится: «Здесь, как и везде, есть свои плюсы и минусы. Израиль мне дает много возможностей. Я это ценю».
Уезжать из Хайфы Анни не хочет. По ее словам, там дешевле, спокойнее, и — свой бар, открывшийся всего два месяца назад. «В целом, я спокойна, со мной мои близкие. Да, в Израиле небезопасно, но все же, несмотря ни на что, я чувствую себя здесь комфортно», — резюмирует Анни.
